Пора убивать - Страница 154

154

Фонтан красноречия Бакли иссяк только через полтора часа – аудитория с облегчением вздохнула.

– Десятиминутный перерыв, – объявил Нуз и, поднявшись со своего трона, стремительным шагом вышел в коридор, направляясь к туалетам.

Джейк с самого начала не собирался говорить долго, а после прокурорского марафона он решил сделать свое вступление еще короче. Немногим нравится выслушивать многословные выступления юристов, особенно тех, кто считает, что каждую мелкую деталь необходимо упомянуть не менее трех раз, а вещи более значимые нужно просто вдалбливать многократным повторением в головы присутствующих. Присяжные с особенной неприязнью относятся к юристам-говорунам по двум причинам. Во-первых, они не могут приказать им заткнуться. Они – пленники ложи. За стенами зала никому не возбраняется проклинать прокурора или адвоката, но присяжным просто запрещено разговаривать. Таким образом, им остается только спать, храпеть, смотреть в упор, дергаться, постоянно подносить часы к глазам – словом, подавать недвусмысленные знаки, которые этот зануда все равно не поймет. Во-вторых, присяжные терпеть не могут длинных процессов. Прекращай болтовню и давай нам факты. А уж мы выдадим тебе вердикт.

Все это Джейк объяснил подзащитному во время перерыва.

– Согласен. Будь покороче, – ответил ему Карл Ли.

Джейк так и сделал. На свою речь он потратил четырнадцать минут, и жюри с одобрением отнеслось к каждому его слову. Начал Джейк с рассуждений о дочерях: какие они особенные, как отличаются от маленьких мальчиков, какого нежного отношения к себе требуют. Он рассказал им о своей собственной дочери, о совершенно необычных узах, которые их связывают. Объяснить эти узы невозможно, равно как недопустимо и любое вмешательство в отношения отца и дочери со стороны. Джейк признал, что искренне восхищается мистером Бакли, который способен простить и даже понять пьяного извращенца, если тот вдруг вздумает наброситься на его дочь. Вот вам пример действительного величия души. Но в реальной жизни они, присяжные, как родители – смогут ли они проявить ту же терпимость и понимание, если их дочь изнасилуют двое животных, привязав к дереву и...

– Протестую! – выкрикнул Бакли.

– Протест не поддержан, – крикнул в ответ Нуз.

Не обратив внимания на выкрики, Джейк спокойно продолжал. Он обратился к присяжным с просьбой представить себе свои чувства, если бы такое случилось с их дочерьми. Он попросил их не осуждать Карла Ли, а вернуть его домой, в семью. Тему невменяемости он вообще не затронул. Присяжные и сами знали, что до этого очередь еще не дошла.

Быстро закончив свое выступление, Джейк заставил присяжных ощутить разницу между речью прокурора и его собственной.

– Это все? – с удивлением обратился к нему с вопросом Нуз.

Джейк только кивнул в ответ, усаживаясь рядом со своим клиентом.

– Хорошо. Мистер Бакли, можете вызывать своего первого свидетеля.

– Обвинение вызывает Кору Кобб.

Пейт отправился в комнату для свидетелей за миссис Кобб. Мимо ложи присяжных он провел ее в зал, где Джин Гиллеспи привела мать Билли Рэя Кобба к присяге, а потом предложил женщине сесть в свидетельское кресло.

– Говорите, пожалуйста, в микрофон, – проинструктировал он ее.

– Ваше имя Кора Кобб? – в полную мощь своих легких спросил Бакли.

– Да, сэр.

– Где вы живете?

– Округ Форд, Лейк-Виллидж, дом номер три.

– Вы являетесь матерью Билли Рэя Кобба, погибшего?

– Да, сэр. – Глаза ее наполнились слезами.

Кора была сельской жительницей, муж бросил ее, когда дети еще не умели ходить. Росли они сами по себе: мать была вынуждена работать в две смены на маленькой мебельной фабрике, расположенной на полпути между Кэрауэем и Лейк-Виллидж. Они давно отбились от рук. Коре не исполнилось еще и пятидесяти, с помощью краски для волос и косметики она старалась сойти за сорокалетнюю, но на вид ей вполне можно было дать шестьдесят.

– Сколько лет было вашему сыну на момент смерти?

– Двадцать три года.

– Когда вы в последний раз видели его живым?

– За несколько секунд до того, как его убили.

– Где вы его видели?

– В этом зале.

– Где он был убит?

– Там, на лестнице.

– Вы слышали звуки выстрелов?

Она заплакала.

– Да, сэр.

– Где вы в последний раз его видели?

– В зале фирмы, занимавшейся похоронами.

– В каком он находился состоянии?

– Он был мертв.

– Больше вопросов не имею, – объявил Бакли.

– Перекрестный допрос, мистер Брайгенс? Кора была свидетелем безобидным, ее пригласили только для того, чтобы подтвердить: жертва мертва, ну, может, еще для того, чтобы вызвать у присяжных некоторую симпатию к жертве. Перекрестный допрос вряд ли мог что-нибудь дать, и при других обстоятельствах женщину оставили бы в покое. Но Джейк увидел для себя возможность, упустить которую было нельзя. Он хотел задать процессу иную тональность, он хотел встряхнуть Нуза, Бакли, присяжных, ему требовалось вывести зал из спячки. Сильной жалости Кора Кобб не вызывала: она чуточку переигрывала. Видимо, Бакли посоветовал ей как можно чаще пускать слезу.

– Всего несколько вопросов, – ответил Джейк Нузу, проходя за спинами Бакли и Масгроува к пюпитру.

Окружной прокурор почувствовал легкую тревогу.

– Миссис Кобб, это правда, что ваш сын был осужден за торговлю марихуаной?

– Протестую! – проревел Бакли, вскакивая со своего места. – Уголовные деяния жертвы рассмотрению здесь не подлежат!

– Протест отклонен.

– Благодарю, ваша честь, – вежливо ответил Нузу Джейк так, как будто бы судья сделал ему личное одолжение.

154